Развитие и становление православной веры на Руси

Введение

История православной церкви в России остается до сих пор одной из наименее разработанных областей русской историографии. "Характерно, что ни один из советских историков прошлого не занимался систематическими исследованиями в области истории церкви, да и, по-видимому, не ставил перед собой такой задачи", — написал доктор исторических наук, профессор А. И. Клибанов в своей вступительной статье к книге "Русское православие: вехи истории". История Русской православной церкви не была однозначной: она изобиловала внутренними конфликтами, отражая общественные противоречия на всем протяжении своего пути.

В свое время великий русский ученый Николай Михайлович Карамзин в своей книге "Предания веков" говорил: "История, в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего". В его словах я нахожу подтверждение своим мыслям и чувствам. В своем исследовании я еще не раз буду обращаться к работам Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева и других историков.

Я. Н. Щапов говорит о том, что введение христианства на Руси было закономерным явлением по той причине, что в VIII – IX вв. начинает возникать классовый раннефеодальный строй. Формирование местных княжений и создание на их основе в IX в. Древнерусского государства с центром в Киеве, основанного на раннефеодальной эксплуатации в форме централизованной ренты (даней, полюдья), требовало изменений в идеологической области, т. е. в религии [4].

Тема христианизации представляет сейчас большой интерес ввиду того, что сейчас, на мой взгляд, идет эпоха "Второго Крещения Руси". Для того чтобы понять сущность происходящего, надо заглянуть в далекое прошлое. Именно изучая его, мы сможем найти ответ на вопрос о том, что ныне происходит с Русской церковью. Эту тему можно рассматривать как зеркало последующих событий. Для нас, живущих в XXI веке, эта проблема с каждым годом становится все более актуальной.

Быть может, проведение параллели между Древней Русью, с ее язычеством и крещением, и Россией XXI века, с ее идолопоклонничеством и "вторичным крещением", будет выглядеть неубедительно, но, на мой взгляд, именно в данный момент мы становимся свидетелями того, как история, пройдя определенный этап, переходит на очередной виток на своем пути по спирали.

Казалось бы, прошла всего тысяча лет, а Россия уже готова вновь принять христианство. Хотя, на мой взгляд, дело не в возвращении религии как таковой, а в той атмосфере серьезных перемен, воцарившейся в нашей стране. Всякое явление, как бы оно ни было громко, как бы ни изменяло народный строй и образ мыслей, является результатом предшествовавшего развития народной жизни.

В нашей исторической литературе преобладает два различных взгляда на начало нашей истории. Один из них изложен в критическом исследовании древнерусских летописей, составленном членом русской Академии наук XVIII в., знаменитым ученым, немцем Шлецером на немецком языке и изданном в начале XIX века. Вот основные черты взгляда Шлецера, которого держались Карамзин, Погодин, Соловьев: "До половины IX в., т. е. до прихода варягов, на обширном пространстве нашей равнины, от Новгорода до Киева по Днепру направо и налево, все было дико и пусто, покрыто мраком: здесь жили люди, но без правления, подобно зверям и птицам, наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселенную бедными, разбросанно жившими дикарями, славянами и финнами, начатки гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии, варягами, около половины IX в.".

Известная картина нравов восточных славян, как ее нарисовал составитель "Повести о начале Русской земли", по-видимому, оправдывала этот взгляд. Здесь читаем, что восточные славяне до принятия христианства жили "зверинским образом, скотски" в лесах, как все звери, убивали друг друга, ели все нечистое, жили уединенными, разбросанными и враждебными один другому родами: "живяху кождо с своим родом и на своих местах, владеюще кождо родом своим".

Итак, нашу историю следует начинать не раньше половины IX в. изображением тех первичных исторических процессов, которыми везде начиналась человеческое общежитие, картиной выхода из первобытного дикого состояния.

Другой взгляд на начало нашей истории прямо противоположен первому. Он начал распространяться в нашей литературе несколько позднее первого, писателями XIX в. Наиболее полное его выражение можно найти в сочинениях профессора Московского университета Беляева и Г. Забелина, в первом томе "Истории русской жизни с древнейших времен". Вот основные положения этой точки зрения. Восточные славяне искони обитали там, где знает их наша Начальная летопись; здесь, в пределах русской равнины, они поселились, может быть, еще за несколько веков до рождества христова.

Обозначив так свою исходную точку, ученые этого направления изображают долгий и сложный исторический процесс, во время которого из первобытных мелких родовых союзов вырастали у восточных славян целые племена. Среди племен возникали города, и среди этих городов поднимались главные или старшие города, составлявшие с младшими городами или пригородами племенные политические союзы полян, древлян, северян и других племен. И, наконец, главные города разных племен около эпохи призвания князей начали соединяться в один общерусский союз.

При схематической ясности и последовательности эта теория несколько затрудняет изучающего тем, что такой сложный исторический процесс развивается ею вне времени и исторических условий: не видно, к какому хронологическому пункту можно было бы приурочить начало и дальнейшее развитие этого процесса, и как, в какой исторической обстановке он происходил. Следую этому взгляду, "мы должны начинать нашу историю задолго до р. х., едва ли не со времен Геродота, во всяком случае, за много веков до призвания князей, ибо уже до их прихода у восточных славян успел установиться довольно сложный общественный строй, отлившийся в твердые политические формы" [2].

Я буду придерживаться первого взгляда на начало русской истории.

Славяне до принятия христианства

Задолго до нашего летоисчисления знаменитый грек, которого зовут "отцом истории", посетил северные берега Черного моря; верным взглядом посмотрел он на страну, на племена, в ней живущие, и записал в своей бессмертной книге, что племена эти ведут образ жизни, какой указала им природа страны. Прошло много веков, несколько раз племена сменялись одно другим, образовалось могущественное государство, но явление, замеченное Геродотом, остается в силе: ход событий постоянно подчиняется природным условиям.

"По четырем главным речным системам Русская земля делилась в древности на четыре главные части: первую составляла озерная область Новгородская, вторую — область западной Двины, т. е. область Кривская, или Полоцкая, третью – область Днепра, т. е. область древней, собственно, Руси, четвертую — область верхней Волги, т. е. область Ростовская" [1].

Более полное описание племен, обитавших на территории древней Руси, можно найти у Н. М. Карамзина [3].Он пишет: "Многие славяне, единоплеменные с лехами, обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской губернии и назывались полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней России, но сделалось общим именем лехов, основателей государства польского. От сего же племени славян были два брата, Радим и Вятко, главами радимичей и вятичей: первый избрал себе жилище на берегах Сожа в Могилевской губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской. Древляне, названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской губернии; дулебы и бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; лутичи и тивирцы по Днестру до самого моря и Дуная, уже имея города в земле своей; белые хорваты в окрестностях гор карпатских; северяне, соседы полян, на берегах Десны, семи и сулы, в Черниговской и Полтавской губернии; в Минской и Витебской, между Припятью и Двиною западною, дреговичи; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской, в верховьях Двины, Днепра и Волги, кривичи; а на Двине, где впадает в нее река Полота, единоплеменные с ними полочане; на берегах же озера Ильменя собственно так называемые славяне, которые после рождества Христова основали Новгород".

Природа страны имеет большое значение в истории по тому влиянию, какое оказывает она на народный характер. Об этом в своих сочинениях говорил С. М. Соловьев. Он считал, что "природа роскошная, с лихвою вознаграждающая и слабый труд человека, усыпляет деятельность последнего, как телесную, так и умственную. Природа более скудная на свои дары … держит человека всегда в возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянная; постоянно работает он умом, неуклонно стремится он к своей цели; понятно, что народонаселение с таким характером в высшей степени способно положить среди себя крепкие основы государственного быта, подчинить своему влиянию племена с характером противоречивым".

С другой стороны, щедрая природа развивает в народе чувство красоты, здесь господствует стремление к искусству, в таком народе женщина не может быть исключена из общества мужчин. Но среди природы относительно не богатой, чувство изящного не может развиваться с таким успехом; при таких обстоятельствах характер народа становится более суровым, склонным более к полезному, чем к приятному. Все это приводит к исключению женщины из общества мужчин, что, разумеется, приводит к еще большей суровости нравов. Все сказанное прилагается в известной мере к историческому различию в характере южного и северного народонаселения Руси.

Что касается быта восточных славянских племен, то начальный летописец оставил нам о нем следующие сведения: "каждый жил своим родом, отдельно, на своих местах, каждый владел родом своим" [5]. Славяне жили в деревянных избах, находящихся на далеком расстоянии друг от друга, и часто переменяли место жительства. Такая непрочность и частая перемена жилищ были следствием беспрерывной опасности, которая грозила славянам и от своих родовых усобиц, и от нашествия чуждых народов. Вот почему славяне вели тот образ жизни, о котором говорит Маврикий: "У них недоступные жилища в лесах, при реках, озерах, болотах; в домах своих они устраивают многие выходы, на всякий опасный случай; необходимые вещи скрывают под землею, не имея ничего лишнего снаружи, но живя как разбойники" [1].

Язычники смотрели на жизнь человека с чисто материальной стороны: при господстве физической силы человек слабый был существом самым несчастным, и отнять жизнь у такого человека считалось подвигом сострадания. Религия восточных славян поразительно сходна с первоначальной религией арийских племен: она состояла в поклонении физическим божествам, явлениям природы и душам усопших, родовым домашним гениям. Но следов героического элемента, так сильно развивающего антропоморфизм, мы не замечаем у славян, а это может означать, что между ними не образовывались завоевательные дружины под начальством вождей-героев и что переселение их совершались в родовой, а не в дружинной форме [1].

Мы видим, что к концу IX века область России вследствие природного влияния разделилась, главным образом, на две части: племена, жившие на юго-востоке, находились в подчиненности от азиатского племени, стоявшего лагерем на Дону и Волге; племена, жившие на северо-западе, должны были подчиняться знаменитым морским королям, предводителям европейских дружин, вышедшим с берегов Скандинавии. Около 862 года, как говорит летописец, племена, платившие дань варягам, изгнали последних за море.

Уже было замечено при изображении нравов и обычаев славян, что родовой быт укреплял вражду между ними, на что указывает летописец: "как скоро, — говорит он, — племена начали владеть сами собою, то не стало у них правды, то есть беспристрастного решения споров, не было у них устава, который бы все согласились исполнять, не было власти, которая принудила бы ослушников к исполнению принятого устава".

Итак, русская история открывается тем явлением, что несколько племен, не видя возможности выхода из родового, особого быта, призывают князя из чуждого рода, призывают единую общую власть, которая соединяет роды в одно целое, сосредотачивает силы северных племен, используется этими силами для сосредоточения остальных племен Средней и Южной России. До нашего начального летописца дошло очень мало преданий о княжении Рюрика. Он знает только, что по прошествии двух лет от призвания младшие братья — Синеус и Трувор — умерли, и всю власть принял один старший Рюрик.

Первые шаги

Итак, продолжая мысль предыдущей главы, следует сказать о том, что Славяне в VII и VIII вв. находились в состоянии все усиливающегося общественного разложения. Военный союз, образовавшийся между ними в Карпатах, распался на отдельные племена, племена разложились на роды, даже роды начали дробиться на мелкие дворы или семейные хозяйства.

Но здесь под действием новых условий завязался обратный процесс постепенного взаимного сцепления; только связующим элементом в новых общественных построениях служило уже не чувство кровного родства, а экономический интерес, вызванный к действию свойствами страны и высшими обстоятельствами. Благодаря удачному расположению южных рек и равнин, а также из-за наложенного со стороны ига, восточные славяне оказались втянутыми в оживленную внешнюю торговлю. Эта торговля объединила разбросанные одинокие дворы в торговые средоточия (погосты), потом в большие торговые города с их областями.

Новые внешние опасности начала IX в. вызвали новый ряд переворотов. Торговые города вооружились, из главных складочных пунктов торговли они превратились в политические центры, а их торговые округа стали их государственными территориями, городовыми областями. Некоторые их этих областей сделались варяжскими княжествами, а из соединения тех и других образовалось великое княжество Киевское, древнейшая форма русского государства.

Такова связь экономических и политических фактов в нашей истории. "Экономические интересы последовательно превращались в общественные связи, из которых вырастали политические союзы", — считает В. Ключевский [2].

Итак, первой династией "русских" князей на Руси были Рюриковичи. Обратимся к истории этого рода.

До нас дошло очень мало преданий о княжении Рюрика. Это был старший из братьев Рюриковичей, и власть его простиралась уже на многие народы: на кривичей, т. е. полочан на юге, на мерю и мурому. Есть сведения, что призванные князья начали воевать повсюду. Судя по тем правительственным мерам, которые проводил Рюрик, именно с него началась важная деятельность русских князей по построению народов, сосредоточению народонаселения. Сохранилось предание, что "по смерти братьев Рюрик оставил Ладогу пришел к Ильменю, срубил город над Волхвом, назвал его Новгородом и сел тут княжить". Это место летописи прямо показывает, что Новгород был основан Рюриком; и так как он остался жить там, и после него здесь же жили посадники княжеские и князья, то становится ясным, почему Новгород затмил собой старый город, как бы тот ни назывался [1].

Середина IX века. "Убив Аскольда и Дира, Олег утвердился в Киеве, сделал его своим стольным городом", — как свидетельствует летописец. Первым делом Олега было построение городов, острожков, для утверждения своей власти в новых областях и для защиты со стороны степей. Построив города и установив дани для северных племен, Олег, по преданию, начинает подчинять себе другие славянские племена, жившие к востоку и западу от Днепра.