От НЭПа к сплошной коллективизации

Введение

 Первая экономическая задача тоталитарных режимов – установление и удержание государственной монополии в экономике в целом. Такая монополия достигается или непосредственной национализацией промышленной и финансовой сфер, или включением экономических отношений в политическую систему с помощью административного подчинения. Получив возможность произвольно распоряжаться хозяйственной жизнью, тоталитарный режим соответственно ее перестраивает. В результате такой перестройки экономика перестает быть потребительской и ориентируется прежде всего на тяжелую промышленность. Происходит милитаризация экономики. Окончательный курс на создание подобной экономической системы в СССР был взят в конце 20-х – начале 30-х годов.

Во второй половине 20-х годов важнейшей задачей экономического развития стало превращение страны из аграрной в индустриальную, обеспечение ее экономической независимости и укрепления обороноспособности. Неотложной потребностью была модернизация экономики, главным условием которой являлось техническое совершенствование (перевооружение) всего народного хозяйства.

Состоявшийся в декабре 1927 г. XV съезд ВКП (б) провозгласил «курс на коллективизацию». Применительно к деревне это означало осуществление весьма многообразной системы мер, направленных на производственный подъем многомиллионной массы крестьянских хозяйств, увеличение их товарной продукции и во влечение в русло социалистического развития.

Цель данной работы  рассмотрение массовой коллективизации сельского хозяйства, при упоминании результатов НЭПа, политический позиций народных масс и последствия коллективизации.

Обострение противоречий НЭПа. XV съезда  ВКП (б)   о работе в деревне

НЭП обеспечил стабилизацию и восстановления хозяйства. Однако вскоре после его введения  первые успехи сменились новыми трудностями. Их возникновение объяснялось тремя причинами:  дисбалансом промышленности и сельского хозяйства; целенаправленностью  классовой ориентацией внутренней политики правительства; усилением противоречий между многообразием социальных интересов разных слоев общества и авторитаризмом большевистского руководства.

Необходимость обеспечения независимости и обороноспособности страны требовала дальнейшего развития экономики, в первую очередь тяжелой промышленности. Приоритет промышленности над  сельским хозяйством выливался в перекачивание средств из деревни в город путем ценовой и налоговой политики. На промышленные товары сбытовые цены искусственно завышались, закупочные цены на сырье и продукты занижались («ножницы» цен). Сложность налаживания нормального товарообмена между городом и деревней порождало также неудовлетворенное качество промышленной продукции. Осенью 1923 г. разразился кризис сбыта, затоваривание дорогими и плохими промтоварами, которые население отказывалось покупать. В 1924 г. к нему добавился кризис цен, когда крестьяне, собравшие хороший урожай, отказывались отдавать хлеб государству по твердым ценам, решив продавать его на рынке. Попытки заставить крестьян сдавать хлеб по продналогу вызвали массовые восстания (в Амурской области, Грузии и др. районах). В середине 20-х годов упал объем государственных заготовок хлеба и сырья. Это снизило возможность экспорта сельскохозяйственных продуктов и, следовательно, уменьшило валютные поступления, необходимые для покупки промышленного оборудования за границей.

Для выхода из кризиса правительство предприняло ряд административных мер. Было усилено централизованное руководство экономикой, ограничена самостоятельность предприятий, увеличены цены на промтовары, повышены налоги для частных предпринимателей, торговцев и кулаков. Это означало свертывание НЭПа.

Новое направление внутренней политики вызывалось стремлением партийного руководства ускорить уничтожение элементов капитализма административными методами, разрешить все экономические и социальные трудности одним ударом, не вырабатывая механизма взаимодействия государственного, кооперативного и частного секторов хозяйства. Свою неспособность преодолеть кризисные явления хозяйственными методами и использование командно-директивных сталинское руководство партии объясняло деятельностью классовых «врагов народа» (нэпманов, кулаков, агрономов, инженеров и других специалистов). Это служило основанием для развертывания репрессий и организации новых политических процессов.

Курс на индустриализацию провозгласил  в декабре 1925 г. XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) (переименована        после образования СССР). На съезде шла речь о необходимости превращения СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую их.  В его документах обосновывалась потребность в максимальном развитии производства средств производства (группа «А») для обеспечения экономической независимости страны. Подчеркивалась важность создания социалистической промышленности на основе повышения ее технического оснащения. Начало политики индустриализации было законодательно закреплено в апреле 1927 г. IV съездом Советов СССР. Главное внимание в первые годы уделялось реконструкции старых промышленных предприятий. Одновременно  строились  свыше 500 новых заводов, в их числе Саратовский и Ростовский сельскохозяйственного машиностроения, Карсакнайский медеплавильный и др. Начались сооружение Туркестано-Сибирской железной дороги (Турксиб) и Днепровской гидроэлектростанции (Днепрогэс). Развитие и расширение промышленного производства почти на 40 % велось за счет ресурсов самих  предприятий. Кроме  внутрипромышленного накопления источником финансирования стало  перераспределение в пользу индустрии национального дохода.

Осуществление политики индустриализации потребовало изменений в системе управления промышленностью. Наметился переход  к отраслевой системе управления, укреплялось единоначалие и централизация в распределении сырья, рабочей силы и производимой продукции. На базе ВСНХ СССР были образованы наркоматы тяжелой, легкой и лесной промышленности. Сложившиеся в 20-30-х годах формы и методы управления промышленностью стали частью механизма хозяйствования, сохранившиеся в течение длительного времени. Для него были характерны чрезмерная централизация, директивное командование и подавление инициативы с мест. Не были четко разграничены функции хозяйственных и партийных органов, которые вмешивались во все стороны деятельности промышленных предприятий. 

Во второй половине 20-х годов завершается период восстановления народного хозяйства, разрушенного в годы гражданской войны. Мало кто в руководстве СССР сомневался, что народное хозяйство должно встать на путь индустриализации. Оставалось выбрать механизм для решения этой задачи.

Среди советских экономистов широкое признание получил тезис о сочетании годового, пятилетнего и генерального планов. Однако разработать генеральный план было сложно, и командной  системе  он был не нужен. Жизнь в СССР строилась по логике административно-обязательного плана – расписания. Центральное положение занимает связывающий хозяйствующих субъектов годовой план, а для концептуального оформления идеи планомерности достаточно плана среднесрочного.

 В этот же период разворачивается острая дискуссия по общей концепции дальнейшего развития народного хозяйства, т.е. по определению путей индустриализации.

Во второй половине 20-х годов Госпланом было подготовлено несколько вариантов пятилетнего плана. Обсуждение проектов велось на фоне усиления диктата над производством партийно-государственных структур, внеэкономического вытеснения частника, преследований зажиточных крестьян. Проект пятилетнего плана 1927 г. стал основой для широкой научно-практической дискуссии по проекту пятилетнего плана. Курс на индустриализацию оказывал глубокое воздействие на построение всех частей проекта. Бесспорный тезис о том, что индустриализация означает превращение промышленности в ключевое звено развития всех других отраслей, оказался подменным представлением, по которому в плане, провозглашающем индустриализацию, промышленность уже играет определяющую роль. На самом же деле темпы развития промышленности в большей мере определяются темпом развития отраслей, доминирующих в экономике страны, а именно сельским хозяйством. Между тем у Госплана промышленность выступала как самодовлеющий фактор, опирающийся в своем развитии на собственные ресурсы.

Критика госплановского проекта велась различными авторами (Н.Д. Кондратьев, А.И. Вайнштейн). По мнению Кондратьева, главным экономическим условием осуществления индустриализации является равновесие промышленности и сельского хозяйства, которое было продовольственной, сырьевой и валютной базой для индустрии. Кондратьев выступал за недопущение эксплуатации трудовых зажиточных крестьянских хозяйств. В проекте Госплана был сделать серьезный шаг к формированию административной модели хозяйствования. Пятилетний план и «великий перелом» идеологически связаны.

Дискуссия 1927-1929 гг. о пятилетнем плане стала последним, действительно научным обсуждением подобного рода проблем. Прежде всего произошла резкая политизация дискуссии, связанная с обострением внутрипартийной борьбы. Акцент был перенесен на «революционно-преобразующую роль» плана. «Оптимальный вариант» первого пятилетнего плана предусматривал рост промышленной продукции на 136 %, производительности труда – на 110 %. Планировалось строительство более чем 1200 заводов. Великие стройки Днепрогэс, Турксиб, начатые в 1927-1928 гг., планировались завершить к 1930 г. Но вследствие расходов на индустриализацию и ликвидацию разрухи, вызванной первым этапом коллективизации, экономика находилась в состоянии напряженности. В июле-августе 1930 г. экономика СССР вступила в кризис. Уменьшилось валовое производство тяжелой промышленности, упала производительность  труда. Несмотря на этот кризис, И.В. Сталин и его ближайшее окружение настаивали на сохранении чрезвычайно оптимистических планов промышленного развития.